В Китае перед поступлением в высшее учебное заведение необходимо сдать единый государственный экзамен – “гаокао”.Чтобы подготовиться к нему, необходимо долго и упорно зубрить учебный материал. Результаты экзамена решают дальнейшую судьбу китайской молодежи, а сам экзамен – сродни пытке. Об этом знают и сами студенты, и учителя, и родители, и даже правительство. И даже моя тетя Агата знает об этом. Не так давно я получил еще одно подтверждение того, насколько ужасающим является этот единый тест.
Всю прошлую неделю я провел у своей девушки в ее родном городе в провинции Шаньдун с ее тетей, дядей и 17 летней кузиной Эмили.
Эмили – худощавая девчушка, весом не более 40 кг, с ужасным кругозором, характерным для современной китайской молодежи. Если ей представиться возможность, она часами будет болтать о мыльных операх и школьных сплетнях.
Два с половиной года назад она и ее семья приезжали навестить нас в Нанкин. Это было своего рода празднованием сдачи экзамена по завершению учебы в средней школе и поступления в одну из лучших школ города для обучения в старших классах. Со времени той поездки жизнь Эмили превратилась в сущий ад.
Этим летом Эмили предстоит сдать государственный экзамен – “гаокао”. Каждый день она отправляется на занятия в школу, которые проходят с 7.30 утра до 10 вечера. Перерыв на обед составляет два часа. Как правило, она свободна после полудня в субботу и по утрам в воскресенье.
Каждый вечер примерно в 22.15 мама Эмили нетерпеливо ждет ее у входной двери. Когда Эмили приезжает домой на своем электровелосипеде, она с нетерпением давит на гудок. Ее мама идет открывать ворота во внутренний двор. Не важно, как быстро мама это делает, Эмили всегда раздражена.
Когда Эмили пересекает порог входной двери, ее мама уже приглашает ее принять теплую ванну для ног, которую она заблаговременно приготовила для дочери. Она не может позволить дочери потерять ни малейшей драгоценной секунды, которая может быть потрачена на учебу или сон. Как только Эмили начинает принимать ванну для ног, у нее появляется пара минут, чтобы поболтать. Это единственное свободное время, когда я могу поговорить с ней. Тема беседы, конечно же, всегда одна и та же. Она рассказывает, насколько скучным и ужасным был ее день.
После того, как мы проводим пять минут за беседой, мама Эмили дает ей в руки учебник, а мне намекает на то, чтобы я отправилась спать. Для Эмили же ночь только начинается.
Она ложится спать по-разному. В редких счастливых случаях – сразу после полуночи. Как-то раз я пошел в ванну в 2:30 и обнаружил, что моя подруга уснула, уткнувшись носом в книгу. “Я решила немного передохнуть,” – сказала она, будто оправдываясь за то, что решила вздремнуть.
Чтобы удостовериться в том, что Эмили выполнила всю домашнюю работу, мама будит ее в 6:30 утра. В этот момент всегда начинает спор относительно того, может ли девочка поспать еще пару минут. Эмили всегда этот спор проигрывает. Как только она встает, она выполняет небольшое задание по учебе, затем быстро перекусывает и покидает дом. (Мне об этом рассказывают, потому что меня никогда так рано не будили и я не видел этого сам.)
Как правило, вся семья обращается со мной как с принцем. Все члены из кожи вон лезут, чтобы я пальцем о палец не ударил, пока нахожусь в гостях. Передо мной на стол ставят еду, и любой член семьи может проделать путь через весь город, чтобы достать любую безделицу, которую, как они думают, я мог бы пожелать. И не важно как сильно я возражаю (я бы хотел думать, что они делают это, потому что я их гость, но я понимаю, что в действительности свою роль играет мое иностранное происхождение). Однако подобное обращение заканчивается, как только оно начинает противоречить графику Королевы.
Если вычесть время на дорогу до школы и обратно, у Эмили есть полтора часа на обед дома. Мне, как правило, очень вежливо говорят, чтобы на это время я пошел прогуляться. У Эмили нет времени на то, чтобы я ее отвлекал. Она должна за пару минут съесть свой обед и отправиться прямиком в постель, чтобы немного поспать (если, конечно, она выполнила все домашнее задание).
Затем она снова едет в школу. После нескольких часов зубрежки и практических заданий она возвращается домой и все повторяется вновь. Когда я иду спать, я говорю ей “Смотри не перетрудись.” Видно, я единственный, кто дает ей такой совет.
Моя подруга убедила родителей Эмили в том, что мозгу необходимо время для отдыха, и теперь они сравнительно не давят на нее. В субботу днем Эмили позволяют смотреть мыльные оперы и немного болтать со мной , а затем наказывают вновь возвращаться к занятиям. Большинство ее одноклассников и это время проводят либо за книгами, либо с наемным репетитором.
И учителя, и родители прекрасно понимают, какому стрессу подвергаются дети. Изредка они стараются сделать так, чтобы немного ослабить давление на подростков, и позволяют им наладить общение в неформальной обстановке. Однако подобное происходит крайне редко, а само общение бывает крайне неестественным.
Не так давно класс Эмили организовал нечто вроде ужина по поводу празднования Нового Года. Однако мероприятие выглядело так, будто одному узнику дали возможность приятно поужинать с другими заключенными. Конечно, ученики обрадовались и такому событию, однако, атмосферы веселья и праздника не ощущалось. Каждый провел вечер, жалуясь друг другу на свои невзгоды.
Два года назад, во время празднования Фестиваля Весны (Эмили на тот момент закончила первый семестр), девушка уже чувствовала себя уставшей. В один из дней, когда вся родня отправилась в гости к соседям, ее прорвало и она разрыдалась у меня на плече. “На меня так давят,” – рыдала она. “Все так много хотят от меня, так много ждут. Не знаю, выдержу ли я. Если я не смогу, они будут крайне разочарованы мной.”
С учетом того, насколько высок уровень самоубийств среди сверстников Эмили, я был рад тому, что я иностранец, не связанный с ее миром, и позволил ей излить свои чувства, которые она так тщательно в себе скрывала.
Когда я вспоминаю о своих школьных годах, мне на ум приходят вечеринки, выпускные, трата времени за какой-нибудь ерундой. Меня убивает мысль о том, что Эмили лишена всего этого. Все что она запомнит – это разрушающая душу рутина.
Несомненно, все эти зубрежки, стресс и физическая боль могли стоить чего-нибудь, если бы в конце тоннеля был бы хотя бы какой-то свет, хотя бы что-то стоящее. Что-нибудь, что могло бы действительно обогатить человека, оправдать все то потраченное на учебу временя и все жертвы.
Вчера во время занятий Эмили спросила меня, когда следует употреблять фразу “It’s my pleasure”, а когда просто “My pleasure” (обе фразы на русский можно перевести как “Не за что” (в ответ на “Спасибо”), или “Приятно познакомится” – в зависимости от контекста беседы на английском). Мне этот вопрос показался совершенно бессмысленным. Ведь все будет зависеть, как я сказал, от контекста беседы, а также от того, с кем вы говорите. Однако существенной разницы в ответах нет, разве что существует небольшой нюанс. Однако стоит ли этот нюанс такого пристального изучения?!
Я пролистал учебник Эмили и увидел в нем множество совершенно не нужных вопросов, которые ну никак не позволят студенту улучшить свои навыки владения английским языком. Я спросил Эмили, чему конкретно ее учат в школе. “Мы пишем небольшой текст, а затем преподаватель говорит нам, как можно написать его еще лучше.” (Видимо это нужно для написания эссе во время сдачи “гаокао”.)
“Знаешь, ведь я не Мо Янь (известный китайский писатель,” продолжила она. “Он пишет очень интересные вещи, но мы не можем писать как он. Если бы я писала то, что хотела, я бы провалила экзамен.”